Структура фотопоэтического: «Фотокамера страшная вещь…» Бориса Херсонского

Abstrakt

Статья посвящена анализу стихотворения Бориса Херсонского «фотокамера страшная вещь…» Анализ разделен на три уровня: звуковой, лексико-грамматический, сюжетный. Вы- являются структурные особенности стихотворения, которые подчиняются особенностям фотопоэтики, таким как трансгрессивность, дискретность, замкнутость, документальность и метонимия объекта. Звуковой уровень показывает недостачу упорядоченности, и потому упорядочивающим текст элементом является рифма. Синтагмы, соответствующие силлабо- тоническому метру, разрываются анжамбеманами, которые нарушают также строфические границы. Характер звуковой организации (аллитерации и ассонансы) показывает усиление консонантизма и, напротив, ослабление вокализма. Плотность согласных и гласных звуков и ритмическая схема позволяют выделить слабые и сильные места стихотворения, а также принципы соотношения строф: перекрёстное или парное, как сопоставленное, так и про- тивопоставленное. На лексико-грамматическом уровне выделяются два тематических поля. Первое связано с фотоаппаратом, второе – с душой. Фотоаппарат связан со смертью, непод- вижностью, он может запечатлеть лишь фрагменты, тогда как душа, напротив, живая, под- вижная, она видит и содержит воспоминания. Метафоры и олицетворения, построенные на соединении лексики двух полей, могут восприниматься как попытка преодолеть антино- мии и одновременно как невозможность сделать это. Исходная ситуация ужаса перед фото- аппаратом, при встрече с которым механически организованная память (фотоальбом) теря- ется, а человеческая (душа) оказывается шире и совершеннее, в конце преодолевается через отрицание. Лирический субъект не может появиться в тексте, а там, где он пытается это сделать, оказывается самым беспомощным звеном сюжета. Парное сопоставление – это фо- тоаппарат/душа, перекрестное – мертвое/живое. В первой строфе мир, запечатленный фото- камерой, распадается на части и становится незначительным – он утрачивает уникальность из-за бесконечности автоматических щелчков (фотоаппарат живой). Во второй попытка собрать этот мир в рамках альбома оказывается тщетной (душа мертвая). В третьей стро- фе ситуация переворачивается (душа живая). Завершается стихотворение, по сути, смертью фотокамеры (последнее слово как точка – «склеп»!), потому что ее взгляд нежизнеспособен: «он глух и слеп». Событие, в котором субъект осознает себя в процессе рефлексии, – это момент разграничения своего видения и видения фотоаппарата: он не видит – а лирический субъект видит. Так, фотография, появляющаяся для читателя в первую очередь как тема, ста- новится основой поэтики всего текста. На протяжении всего текста мы сталкиваемся с тем, как, например, преодолевается метрико-ритмическая и синтаксическая дискретность с по- мощью единства строфики, как в образах та же раздробленность через оксюморонные соче- тания превращается в целостность; лексико-грамматическая замкнутость и ограниченность лексических средств не абсолютна; трансгрессия лирического субъекта, заставляющая его лишиться своего «я», преодолевается обретением собственного зрения; наконец, объектная метонимия – замена воспоминаний фотографиями – оканчивается поражением фотоаппа- рата и торжеством субъектной целостности.